Борис Смолкин более двадцати лет играет в театре и снимается в кино, но популярность пришла к нему только после роли Константина в сериале «Моя прекрасная няня». Борису 57 лет. У него молодая жена и прекрасный сын, а сам Смолкин уверен, что начать жизнь заново можно в любом возрасте. И совсем необязательно дожидаться Нового года.

- Борис, съемки сериала «Моя прекрасная няня» закончились еще летом. Признайтесь, вы скучаете без своего Константина?
- Работа в этом сериале была столь же интересной, сколь и утомительной. Мы сняли за год столько серий, сколько американцы за семь лет! Сейчас я иду дальше, играю в театре. Мотаюсь между Питером и Москвой.

- Не хотите переехать в Москву?
- А зачем? Жена с сыном в столицу не переедут, они Петербург любят. Так же, как и я. Работа работой, но хочется возвращаться к себе домой.

- Ваш дом, он какой?
- Пять лет назад купил большую квартиру в центре Питера. Вернулся с окраин туда, где прошло детство. У нас перманентный ремонт. Нанимаю рабочих, меня обманывают, халтурят, я их выгоняю, нанимаю других…

- Жена в этом вопросе помогает?
- Света звонит мне и говорит: «Борис, какая-то ерунда получается. Не мог бы ты разобраться…» Она такая же непрактичная, как и я…

- Светлана – ваша первая жена?
- Нет, вторая. Это был чистой воды служебный роман. В день своего пятидесятилетия решил: «Смирись, твоей половинки, наверное, нет на свете». Но концертмейстером в Театре Музыкальной Комедии, где я служил, работала выпускница Санкт-Петербургской консерватории. Светлана приглянулась мне, но разница в 23 года и наличие мужа мешали мне начать за ней ухаживать. Но девушка так явно краснела и смущалась при встречах, что я решился пригласить ее на премьеру в соседний театр. Потом было первое свидание и… тайм-аут на полтора месяца. В начале мая состоялось наше второе свидание. За двенадцатичасовую прогулку я успел произвести впечатление на Светлану: пел ей романсы прямо на улице, сыпал цитатами, упражнялся в остроумии. Так началась новая жизнь. Летом Света развелась с мужем, а в сентябре переехала ко мне. Через год, за месяц до рождения сына Глеба, мы расписались.

- Вы заключили второй брак много лет спустя после первого. Что вам мешало наладить личную жизнь?
- Я воспитывал старшего сына Володю и понимал, что его интересы, как ни крути, мне придется учитывать. Однажды я полюбил женщину, у которой была дочка – ровесница моего Володи. Дети почему-то не поладили, и нам пришлось расстаться, хотя всерьез подумывали о женитьбе.

- Значит, сын рос эгоистом и ревновал вас к подругам?
- Нет, он меня практически не ревновал. В той истории он с девочкой не поладил, а не с моей избранницей. У нас с сыном отношения скорее братские, чем детско-отцовские. Володя всегда и практически все знал о моей личной жизни, она проходила у него на глазах, поэтому, когда он вырос, это дало мне определенное право влезать в его жизнь. Иногда советом, иногда более решительными действиями.

- Например?
- Володе стукнуло 16 лет, и он огорошил меня известием, что намеревается жениться. Пришлось и уговаривать, и запрещать, и даже прятать его паспорт. Я понимал, что брак может быть ранним, но не до такой же степени! А вот спустя четыре года предоставил ему свободу. Во-первых, решил квартирный вопрос, Володя стал жить отдельно. Во-вторых, сказал себе: пусть набивает шишки. И он женился! Правда, как я и предполагал, вскоре развелся. Этим летом женился вновь. Детей пока нет.

- И что, пока ребенок ошибался, сердце отца хранило безмолвие?
- Нет, конечно. Переживал, советовал… Но кто слушается родителей? Почему-то все мы предпочитаем учиться на собственных ошибках, хотя вроде бы разумнее на чужих…

- А вы сами по какой причине не ужились с мамой своего сына?
- Мы прожили 10 лет. Я ушел, когда сыну было 6. Почему развелись? Со мной непросто жить. И характер не подарок, и вообще я увлекающийся человек. Но дело было не только во мне. В разводе всегда виноваты двое.

- Вашей супругой была актриса?
- Да. Мария Кузнецова – известная питерская актриса, много играла и сейчас играет в театре, снималась в кино. Одна из запоминающихся ее ролей – Крупская в «Тельце» Сокурова.

- Старший сын, выходит, получил от вас обоих прививку от актерства, раз не продолжил династию?
- Наверное. Хотя с двух лет он практически жил за кулисами. Мы с женой видели в Володе актерские задатки и даже подумывали о продолжении династии, но сын нас в этом вопросе не поддержал! Пришлось отправить его учиться на театрального продюсера.

- Как это – отправить?
- Вот так. Взять за руку и отвести в ЛГИТМиК. Мало того, еще позвонить знакомым, благо театральный Петербург меня хорошо знает, и попросить устроить сына помощником к лучшим театральным директорам. С первого курса параллельно с учебой он работал. Понятно, что не из-за денег. Сейчас Володе 31 год и у него свое театральное агентство. Он стал самостоятельным и толковым специалистом.

- А что младший сын Глеб? Разница между отцовством в тридцать лет и в пятьдесят существенная?
- В моем случае – не очень. Я ребенка не балую, несмотря на то, что по возрасту гожусь ему в дедушки. Когда рос Володя, я из школы не вылезал. Не дожидаясь, когда учителя меня вызовут, являлся сам. Математика спрашивал: «Вова вам не ответил? Спросите меня!» Хохмил с ними, устраивал целые представления… Понимал, что сыну надо как-то помочь, ведь в девятом классе он совершенно перестал учиться. Глеб другой. Жена его водит на каток, на английский и еще в сотню кружков. Я много работаю и вижу малыша редко. Но когда приезжаю, мы с ним куролесим!

- Как вам кажется, Новый год – это повод начать жизнь заново?
- Новый год – это всего лишь дата в календаре. А чтобы начать жизнь с чистого листа, подойдет любой день, хоть сегодняшний…

Журнал «Домашний очаг», (январь 2006)